Первый дефект
Это— нереалистическое описание поведения и событий. Сохраняя упорную приверженность крайним абстракциям, ортодоксальная теория все более изолирует экономическую науку от источников информации и от открытий, которые могли бы иметь для этой науки огромную ценность, например от теории и практики управления, психологии, теории организации, истории бизнеса. И сильное абстрагирование, и вытекающую из него изоляцию можно было бы считать оправданными издержками, если бы они адекватно выполняли функции облегчения анализа сложных систем. Но эти абстракции лишь на хрестоматийном уровне в состоянии упростить задачу. И тут мы приходим ко второму коренному дефекту ортодоксальной теории — как в фундаментальных теоретических исследованиях, так и во многих приложениях она пользуется громоздким аппаратом. Сталкиваясь с фактами неопределенности и изменений, эта теория приписывает огромную силу изощренным гипотетическим структурам предпочтения и субъективной вероятности. Грубо пренебрегая принципом Оккама, она размножает эти объекты в количестве, намного превосходящем эмпирически необходимое с точки зрения любой разумной перспективы придать им такое содержание, чтобы можно было с ними работать.
Можно отнестись с пониманием к щедрой заботе о логическом украшении надстройки, если она покоится на прочном фундаменте. Можно считать разумной и оправданной и приверженность шаткому фундаменту, если над ним возвышается простая и практичная надстройка. Но ортодоксальная теория все больше и больше предается построению вычурного логического дворца на зыбком эмпирическом песке.